A deep horror that was very nearly awe stole over him -- it was the sort of feeling usually reserved for the worst nightmares , the ones you can barely remember upon awakening .
Глубокий ужас, который был почти что благоговением, овладел им — это было то чувство, которое обычно приберегают для самых страшных ночных кошмаров, тех, которые вы едва можете вспомнить после пробуждения.
