Я ему отдаюсь голая, как стих, только не александрийский,
И говорю с ним голосом, который сочетается с его шизой2.
Я нарядилась в шерсть, рассказываю ему о стихах Верлена,
Делаю электроэпиляцию, ему нравится, что я прихожу и ухожу.
Губная помада, белозубая улыбка, синяя метиленовая тушь,
Но он-то знает, что под своими шапками
Я мечтаю о фригийских пальцах3.