Я родом из Кот-д'Ивуара; как и ты, я плакал, когда родился,
Но я не пролью ни единой слезы,
когда Малекаль1 явит мне свои прелести.
Аэропорт Париж-Шарль-де-Голль, мне три года,
за мной приходит мама.
Эмигрант, помещенный в школу, я не знаю ни слова по-французски.
Я боюсь белых, я боюсь темноты,
во мне живут суеверия глухой деревни.
Меня не отправляют делать домашние задания,
мы живем ввосьмером на пятнадцати квадратных метрах.
Моя мама и за мать, и за отца —
две работы и самопожертвование.
В 1990 году мы все переезжаем в Розре2,
Я пересекаю красную площадку, я иду в коллеж имени Галуа,
Инстинктивно я избегаю копов.
Между арабами и черными — война,
хотя мы все из одной и той же Африки.
Есть те, кто мечтает стать звездами футбола,
И есть те, кто продает дурь, и есть те, кто ширяется.
Я не определился, мне до зарезу нужна музыка.
Я возвращаюсь все позже и позже, улица — мой единственный гид.
В любом случае, холодильник пуст, а шкафы набиты тараканами.
В квартале все сложно с бандитскими группировками,
Серьезно ранен, задержание, судебное поручение,
мое резюме не подходит.
Я знаю, как свернуть косячок, я умею держать «Вальтер П38».
Если мне придется защищать моих близких,
Боже упаси, никакой крови у меня на руках.
Я не перестаю думать о «NTM»3, я мечтаю попасть на радио,
Беко4 толкает пакетики с анашой,
и мы оплачиваем сеансы в студии.
В 2003 году в Кот-д'Ивуаре война,
Я выступаю за мусульманское сообщество, за 43-ий батальон5.
Затем я сотрудничаю с Despo, с Nubi,
С Mac Kregor6, как по мне, рэп — это сплошная дрянь.
Я записываю трек «Z.É.R.O.»,
десять лет спустя это по-прежнему бомба.
Я слушаю музыку Чикаго, я из Севрана, почтовый индекс 93270.
Я пишу круглые сутки, однажды мой телефон звонит,
На том конце: «Нам нужна твоя энергия для проекта «Аутопсия 4».
Лэйбл «Therapy Music», не надо никуда ехать, я говорю «да».
Как только я зашел в акустическую кабину, я начал с «2.7, 2.7»7.
С «Калашниковым» на «audi», я показываю зубы, я выхожу из «Zoo»8.
Я добавляю перекладину к букве «Т», я преобразую рэп в трэп9.
Друзья всплывают из прошлого,
мне нелегко понять, кто из них истинный.
Тот, кого я считал братом, притворяется, это волк в овчарне10.
Мы вместе ходили на спорт, вместе молились;
Троянский конь, зависть сжигает его не хуже бензина.
Он хочет, чтобы я выступил против парней, которых я даже не знаю;
Идите в …, это вы меня не знаете.
«Тебе дали импульс, если ты говоришь «нет», для тебя все кончено».
Никто не загасил меня на улице,
никто не загасил меня в музыке.
Мой стиль — это хардкор, это эго-трип,
ты знаешь, мои тексты никого не щадят.
Они уже не знают, что делать,
они используют фестиваль, как предлог,
Но я не склоняю голову перед их идолом,
я опускаю глаза только перед Аллахом.
Чтобы меня остановить, меня надо прикончить,
я никогда не предавал, никогда не нагибался.
Моя тачка стоит 200 штук, а каникулы обходятся в 50 кусков.
Я далек от конца, я опровергаю даже предсказания инков.
Они предпочли бы, чтобы я стелился перед ними,
а они бы меня имели, как старую шлюху.
Да пошли вы, я все сказал, Дозо пришел слишком издалека,
Я должен держать оборону, отбросить белых ходоков,
Избегать ловушек от Севрана до зоны посадки
В 2018 году11, сейчас, в 2020 году,
Остались только комментарии и твиты, такова цена успеха.