Ему одиноко,
«Армия»1 уже уехала:
«спасение» по последней моде, да чашка чая.
Акваланг, дружище,
не шарахайся ты так,
видишь, старый бедолага, это всего лишь я.
Ты всё ещё помнишь
Декабрьский туманный мороз,
когда лёд,
намерзая на твою бороду,
причиняет невыносимые мучения?
И ты жадно хватаешь свои последние хриплые вздохи,
булькая, как водолаз,
и расцветают цветы, как
безумство весны.