Rose of Damascus English / Английский язык

Пустынный бриз свечу колышет – Запляшут буквы на листке поблекшем, Здесь бьются «головы горячие» средь тьмы, Горит кустарник, тлеет пепел, головешки, И углем разгораются слова пророка – О чудесах и вере во спасенье.

Кишели пред рассветом тени, таяла роса; С восходом мир в движение приходит, Дым ненадолго повисает на колючках, Где куропатка крик поднимет, заяц сиганет из норки.

Мелькают здесь и там фигуры чьи-то, Где раскален песок, а камень – бритва. Что оставалось поколению «без шансов», Цветы в корзинки собиравшему в итоге, Чей запах лепестков в себе лишь нес Воспоминанья о дамасской розе?

На заднем сиденье машины, что скачет На каждом ухабе по темной дороге – К огням городским, в кофе-бары – под песни из радио Едут; тот пятничный вечер Сердца ворожит и печали уносит; Забылись, отдавшись на волю судьбы и мечтам молодым.

Расстегнута блузка, открыта ключица; И, в зеркальце глядя, подкрасит улыбку, По платью рукой проведя, обернется – Но взгляд осужденья её не коснется.

И движется смело в толпе суетливой: Ведь тут раствориться ей – плевое дело; Её, окрыляя, наверх поднимают Горячие ритмы пульсации ночи.

Но так не расслышав растущую бурю – То крики во тьме, шепоток в закоулках, – Во власти теченья, Вливается в гущу людскую; И грудью вдыхает ветра перемены С пьянящей надеждой к свободе; Навернуты слезы: оставив огни за собою, Ступает во тьму.

Юбки свои завернула в бумагу И аккуратно сложила в пакет. Туфли в коробках, застегнута блузка, Спрятано сердце от нынешних бед.

И грудью вдыхая ветра перемены С пьянящей надеждой к свободе, Во власти теченья, вливается в гущу людскую.

Пестрили «протестом» в царапинах стены, Но авторов их, что тогда вдохновляли «Борцов» из сети, – уж давно как не стало: «Предстали» в постели, уснули в мундирах У входа в подвал, на посту, от «крупинок» С верхушек заснеженных Антиливана, Что саваном тихим укрыли поля смертной брани, Дамасские розы.

Люди безвольно сбиваются в «серое» стадо, Страхом пропитаны стены пещер для закланья, Головы мертвых заборы собой украшают, Где на столбах среди площади трупы качались.

В «час тишины» вылетают цинично ракеты, Мирные цели бомбя в бесконечной войне. И в окруженье районы берет артиллерия – Ящик Пандоры откроют, кружа, вертолеты.

Чтоб уничтожить остатки живых, На горизонте сверкая, дождутся приказа – С ревом обрушится кара «крылатых убийц»: Адской симфонией и какофонией К бойне, доносится вниз Ярость атак их с небес первозданных До ошарашенных жертв.

Очнулась в разрушенном мире средь груды камней – Чужда ей картина; обрывками память; И мрачною тенью бредет по ландшафту В компании призраков, – знала их раньше; Плутает в ущельях в кольце лабиринта, Где свалены горы скелетов; Затянуто небо от смога и праха.

Собой ослепивший, пролился с небес, Что жизнь изменил навсегда её, Свет; Здесь не с кем остаться: все рухнуло, – дальше Придется идти ей: без крова, еды, без воды, без тепла. В борьбе выживая, Ступает по краю, от снайперской мушки петляет; Но времени мало.

Ждала всё виденья, как свыше ответа – где выход Из этой пустыни оживших проклятий; Напротив же – после бомбежки – на ржавом балконе, Вниманье привлек к себе яркий осколок – Дыхнул ароматом нежнейших бутонов Он розы дамасской. Цветы все разброшены, вырваны, сломаны, – этот же Хочет цвести! С любовью обхватит рука черенки, Их влагой насытит кулак – Чтоб в поисках нового дома продолжить свой путь, Где сможет расцвесть и ожить.

Тщетно сражаются «дворники» С пыльными бурями; Ритм их размеренный, качка в автобусе – Действуют временным успокоением, В сон погружая её.

Следуя давними, тайными тропами, Через долины всё едут они – Звезды зажглись фонарями; но мучал лишь Груз её прошлого – хроника тьмы. За переправу, за цену немалую, Было заплачено «черным» дельцам: Весь их товар – обещанья лукавые, – Вслед же за ней обращают глаза, Как к побережью, к заброшенной бухте, скрытой от всех, отправлялась она.

А под ногами песок размывается, Волны, разлившись по лунному берегу, В танце лодыжек касаются. Дальше, с отливом в поток вовлеченная, Перенесется на гребне могучей волны – В лодку, забитую доверху, «Ждавшие» руки помогут ей сесть и уплыть.

Смотрится в ночь, там, где черное море За горизонтом скрывается. И позади, вдалеке, оставляет всё Прошлое, в миг, когда нежно сжимает тот Сверток вощеный, хранивший её Корни, наследие, стебли… судьбу.