Тебе, к двадцати годам повидавшей четыре жизни,
С твоим «Теперь, вашу мать, буду делать, что сама решу!»,
Ты говоришь: «Всё отлично», но всё не так гладко,
Тебе, сжимавшей меня в ладони, когда я ещё был никем,
Тебе, ещё не знающей, что ты сделаешь завтра,
Завтра посмотрим,
Тебе, ты всегда здесь, но тебя не видно,
Тебя не видно.