О, мой большой Балу, вместе с моим вином я тоскую по тебе.
Мои дни теперь такие бесформенные -
Я что-то вроде священной коровы.
Но восход солнца на этих шариках жвачки,
рассыпавшихся по Манхэттену,
Видел, как волхвы спали в поезде метро
И начало элегантного узора.
Ты перенёс меня через рубеж,
Ты был «Б» в буйстве бухалова,
Пока я не слинял на свиданку с девушкой
из пролетарского предместья с чёлкой а ла Плантагенет.
И, о, как же я скучаю по тебе, Балу, по твоему сердцу-закладке
И по твоей библии «Знамения времени».
Я откопаю тебя, когда тебя убьют,
И выдолблю твой череп для моего вина.