Одна, осунувшаяся, разоренная,
Я видел ее на рассвете
Выходившей из кабаре.
Худая, с длинной шеей,
Словно вешалка, с глубоким вырезом на груди
Под кадыком.
Кривоногая, одетая как малолетка,
Крашенная и дразнящая
Своей наготой…
Она казалась ощипанным петухом,
Демонстрирующим приятелям
Расклеванную кожу...
Я знал, что не выдержу больше
Видеть ее такой, и сбежал,
Чтобы не заплакать.