Стерва! Я не могу сказать, что тоже скучаю по тебе,
Читая этот чёртов текст.
Каждый раз, когда ты ложилась на мою подушку,
Ты, мать его, постоянно засыпала на ней.
Тони Брэкстон сказала мне, что я должен снова дышать2,
А не задыхаться, чёрт возьми.
Я направил твою задницу к моему сердцу,
Но она лишь оставила меня разорённым.
Я взбираюсь по денежному дереву,
У которого нет любовного гнёздышка,
Потому что голубки — трудолюбивые пчёлки.
А ты снова крутишься рядом,
Строя из себя обиженную леди.
И ты всегда носила нижнее бельё,
Потому что она никогда не приезжала без него.
Слушай, малышка, даже возлюбленные сгорают дотла,
И это очевидно.
Я не вижу леса с дерева, и воды — с моря.
И я начинал в это верить,
Но это лишь оказалось лесом, полным чудес.
И я курю в барах, полных травы,
И называю всё своим именем.
И когда ты уходишь, я надеюсь, ты привносишь
Листьев в это лес.
Но да, я чертовски одинок.