Смерть мне подруга, а жизнь — окошко,
Из которого я никогда не выглядываю,
Потому что не хочу смотреть правде в глаза.
Мне притвориться, что это не конец?
Никогда не смотрю вверх,
Потому что не хочу признавать это.
Всё рушится1, и к лекарствам привыкание уже,
И тогда спустился Бог, поцеловал меня в губы
И сказал: «Я виноват», и принялся он кричать:
«Спаси меня, спаси меня, спаси меня, ох!».