И этим ненастным вечером
Дождь выступил в роли священника,
Выслушивающего истории убогих и обездоленных,
И звонящего в колокол по тем,
Кому некуда выплеснуть своё горе,
Кто оказался в известных всем ситуациях.
Он звонил по глухому и слепому, звонил по немому,
По обиженной матери-одиночке,
По проститутке без роду и племени,
По изгою, совершившему преступление из-за того,
Что его обманным путём посадили на цепь.
И мы пристально смотрели
На отблески колоколов на курантах свободы.