He was one of the few that warned us,
the greater population.
Before him the propaganda was simple:
there was no reversing the change.
But his reports came at a great cost,
to him and to those he cared for.
And after the barricades
he became unhinged.
Он был одним из немногих, предупреждавших нас,
большинство.
В его глазах пропаганда была проста:
нельзя отменить перемены.
Но его доклады дорого обошлись ему и тем,
кто ему был дорог.
И после того, как он прошёл баррикады,
его рассудок помутился.
