И холмы поднялись величественной тройкой,
И оставили меня обуреваемым силами,
что во мне кроются —
Громким, как океан, холодным, как стол,
Алым, как вода в реке плоти.
А он зашивал свои штаны,
пока подковывал мула,
И боролся с ветром, который навстречу дул.
Но красотка с поддельным задом к обочине прилепилась,
И он затрясся в неистовой скачке Паучишки.