Своему самому большому врагу однажды подать руку,
свою гордыню в сторону откинуть,
было бы это не по-человечески?
Просто сказать: «Мне жаль»,
без этого дурацкого самолюбия?
Разве это было бы не человечно?
Разве это было бы не человечно?
И если я тебе это расскажу,
столкнусь я с твоей глухотой или пониманием,
потому что ты тоже человечен, слишком человечен?