Прежде всего царит неразбериха,
И хоть я вопрошаю, никто не объясняет.
Мой друг-скопец был здесь и ушел,
Сказав, что я должен мужаться.
И хоть чертово колесо вращается по кругу,
Мой язык, кажется, прилип прямо к земле
И клокочет, пока мой одурманенный мозг
Сияет ярко, совсем безумно.