Сначала мы отведём их в лунный свет,
Затем разведём костёр в лабиринте
И обратимся к полёту к концу времён1.
Может ли Отец указывать наш путь?
Рождённый для пожизненного страдания, бессмертный,
Пойманный и проклятый светом,
которого мы никогда не увидим,
Сбившийся с пути за пределами эйфории,
И предавший всех, кто молился.