[Damso]
Да, это погружение в бездну моих грехов,
смертных, но не мертвых.
Всегда в погоне за золотом, телесная развалина,
обессиленная от наркотика-женщины.
Известный рэпер, но анонимный человек,
я выхожу, чтобы выбраться,
и занимаюсь любовью, чтобы иметь возможность любить.
Мне недостает эндорфина, мое сердце хочет остановиться.
Да твое же море! Вся грязь теперь — морская!2
Я верую без всяких догм и доктрин;
минимум: ноль евро за большие старания,
Много слов и так мало твердости,
много «Да, да, семья, мы здесь, мы с тобой».
Забей на все и плюнь на своих мертвых,
вокруг полно уродов и фальшивых негров.
Я разочаровался в своих близких,
Разочаровался в своих родителях, разочаровался в кумирах;
Я только что понял, что жизнь — это лишь способ
смотреть на вещи.
Так мало выбора для стольких причин и следствий,
что я живу только в формате длинного дубля
и даже удивлен, когда жизнь сгущается.
У меня бессонница, как у санитара скорой помощи,
При деньгах, но без финансового плана,
Работать нелегально или по бессрочному договору — и без цели;
В тебя это впихивают, как обезболивающую таблетку.
Мой член, мой передовой отряд,
заниматься любовью бесконтактно, в мыслях —
Вот подлинные доверие и откровенность.
Написано черным по белому, что белый — лучше черного,
потому что черный — это черный.
Расизм существует с тех пор, как Иисус стал белым,
Однако же «волосы Его белы, как белая волна
и ноги Его подобны халколивану»3
Как бы то ни было, написанное не имеет больше смысла,
или этот смысл извратили.
Я пересекся с одной манекенщицей на набережной Круазет,
я поболтаю с ее киской;
Внешность Жюльетт Одетт4,
это летает в воздухе: фиолетовые купюры5.
Я мечтаю о малышке а-ля Пэрис Хилтон:
я предпочитаю, когда у женщины больше бабла, чем у меня.
Тебя нагибают, тебя и маму твоего бэби,
просто чтобы быть уверенными,
что ты не станешь Монтаной6.
Никогда мы не перейдем на другой лейбл,
разве что речь пойдет о миллионах.
Бриллиантовый диск — мы сверкаем; ствол мы спиливаем;
мы живем рэпом.
Damso, Orelsan