As he spoke , all self-possession deserted me -- the terrors of the storm , and now the terror of his presence , overwhelmed my strength , and I stretched out my hands to him appealingly , unknowing what I did or said .
Пока он говорил, всякое самообладание покинуло меня — ужасы бури, а теперь и ужас его присутствия подавили мои силы, и я умоляюще протянул к нему руки, не зная, что я сделал или сказал.
