He was still her Antinous , her Apollo even ; his sickly face was beautiful as the morning to her affectionate regard on this day no less than when she first beheld him ; for was it not the face of the one man on earth who had loved her purely , and who had believed in her as pure !
Он все еще был ее Антиноем, даже ее Аполлоном; его болезненное лицо было прекрасно, как утро, для ее нежного внимания в этот день не меньше, чем тогда, когда она впервые увидела его; ибо разве это не было лицо единственного мужчины на земле, который любил ее чисто и верил в нее как в чистую!
